Я получаю сотни писем от американцев среднего класса с просьбой инвестировать в Valar. Эти письма очень меня огорчают. На прошлой неделе я провел несколько дней, читая их и находясь в депрессии. Я помню, каково это было — верить в Илона, когда я учился в средней школе. У меня и у моего кузена Джо была абсолютная уверенность, что Falcon сработает задолго до Falcon 9. Я даже не думал об инвестициях, инвестирование денег не было в моей голове (мне было 12). Теперь я на другой стороне. Тяжесть осознания того, что эти люди, вырезанные из одного теста, истинные верующие в меня и мою миссию, могли бы получить поколенческое богатство, ставя на ME — и все же я не могу взять их деньги — это раздавливает. Я долго думал о том, почему это так. Простая правда в том, что законы о публичных ценных бумагах предназначены для защиты американцев среднего класса от мошенничества и разрушительных потерь, но на практике они исключают американцев среднего класса из лучших компаний в периоды их самого быстрого роста. На самом деле, похоже, что возникает антипаттерн. Худшие компании SPAC и сбрасывают свой мусор на розничных инвесторов, лучшие компании остаются частными и сосредоточенными как можно дольше. Мне действительно больно за тех людей, для которых пара миллионов долларов могла бы изменить их жизнь навсегда, и именно они не могут присоединиться ко мне в этом путешествии. Единственные, кто может участвовать в этом, уже выиграли в жизни. Не поймите меня неправильно, я глубоко благодарен своим инвесторам. Я большой поклонник богатых людей, они классные. Планирую стать одним из них. Но я не могу не видеть несправедливость ситуации, когда люди, с которыми я вырос, исключены из вечеринки. Я не думаю, что свободный доступ — это правильный ответ. Законы о ценных бумагах возникли в ответ на волну мошенничества в начале 20 века, которая оставила многие семьи без средств к существованию. Я могу вспомнить много частных компаний, которыми я не хотел бы, чтобы мои соотечественники были обмануты. Но я знаю, что статус-кво сломан. Единственное практическое предложение, которое у меня есть, — это создать программу, которая позволяет неквалифицированным инвесторам покупать частные ценные бумаги и T-билеты 1:1, ограничивая убытки до 50%. Но, возможно, ответ заключается в реформировании требований к публичным компаниям и изменении прав инвесторов. Я боюсь, что наше общество слишком судебно, чтобы сделать эти реформы достаточно фундаментальными, чтобы компании, подобные моей, захотели стать публичными.

Apple вышла на биржу в 1980 году, и с тех пор она выросла в 2000 раз на публичных рынках. Я не думаю, что современная Apple вышла бы на биржу.